Это к вопросу о "Вайш хотел заниматься чем-то таким"...=)
НАписано по другйо ММОРПГ, но отличий почти нет.

Узник: Кинжалы
Тихо-тих скрипнула дверь. Тяжёлая такая дверь, которую не каждому чудищу под силу выбить, не то что узнику, что томится за ней. Молодой парень, ему едва стукнуло семнадцать, робко вошёл внутрь, то и дело оглядываясь на старших, что стояли с суровыми лицами за спиной. Вдруг один из них, что стоял за стеной суровых мужчины в чёрных рясах, ободряюще кивнул ему и улыбнулся. Улыбка и поддержка наставника ободрила молодого паренька, тот выпрямился, откинул непослушную прядь чёрных волос, затем поправил инквизиторскую инсигнию и сделал ещё один шаг вперёд, в темноту. Дверь за ним закрылась и камера вновь погрузилась во тьму. Где-то в углу зазвенели цепи. Зазвенели не жалобно, как это часто бывает, а скорее угрожающе, зловеще. Парень сглотнул. Где-то вдали загудел генератор. Скоро в камере вспыхнет свет. А пока вокруг была лишь тьма. И он. Тот, кого прозвали "демоном в лице человечьем". Один из самых страшных Тёмных магов современности. Собственно, из-за него слово Тёмный маг пошло в народ. Тёмный маг...маг, использующий любую запрещённую магию, использующий любые запрещённые ритуалы, заклятья... Он знал и Дикую магию, и магию дивинации, и некромантию. Он был сильнейшим. И всё же его скрутили. Всё же теперь он в застенках инквизиции. Он не опасен. Душа юного инквизитора трепетала. От страха.... и от любопытства. Как же выглядит этот ужас Союза? Как? быть может у него сухая и бледная кожа? Или вместо зрачков у него пылающие звёзды? Или вообще нет кожи на лице? Или он вообще уже давно не человек, а действительно демон? Столько слухов, и какой же из них верный? Гул всё нарастал и в магические кристаллах, установленные на потолке, превратились в маленькие вселенные, в глубинах которых зарождались звёзды. И чем больше вырастали эти звёзды, тем светлее становилось в комнате. Как зачарованный, юноша смотрел на них. И лишь вновь повторившийся звон цепей развеял его оцепенение. Он медленно стал поворачивать голову, чтобы взглянуть на своё "выпускное задание". И какого же было его удивление, когда вместо ужасающего своим видом то ли демона, то ли лича, то ли ещё кого, перед ним предстал бледноватый парень лет семнадцати. Чёрные, как смоль волосы, спадали ему на плечи, окутывая голову чёрной аурой. Он был худ, лицо его было в засохшей крови, губы разбиты. Тело его скрывала чёрная рубаха, во многих местах рваная. И ещё он был прикован к стене масса цепей, что змеями впились в его руки и ноги. К каждой конечности тянулось по пять толстых цепей и уходили куда-то в стену. Юный инквизитор не мог поверить своим глазам. Великий и ужасный маг был всего ан год старше его, да и производил впечатление не ужасного порождения тьмы, а несчастного юноши, что вряд ли мог даже муху обидеть.
А потом юный маг поднял глаза на вошедшего. И инквизитор попятился. Не глаза, а два кинжала. Два кинжала, что пронзают душу. Они видели его насквозь. И в этих глазах-кинжалах не было ничего. Ни боли, ни страха. Только гнев и презрение. И знание того, что произойдёт. Того, что его сожгут завтра в полдень на костре. Того, что его заставят мучаться и извиваться. И ничто не сможет изменить это. Инквизитор не знал, что делать. Его наставник решил, что обучение подошло к концу и с трудом выбил для него именно этого мага. Он говорил, что взглянув в лицо ужаса, он больше ничего не испугается. Тогда он не отнёсся с должным вниманием к его словам, но сейчас он поверил. Не сила или обличие несли в себе страх, а взгляд. Такого взгляда не должно быть у столь юного парня. А потом Марр прохрипел:
- Будь так добр, юный инквизитор, дай мне воды...
Юноша не мешкая схватил стакан воды, что стоял у двери, и поднёс его к пленнику. Но тот лишь усмехнулся. А потом поднял руки к лицу послушника и продемонстрировал обрубки рук, кончавшиеся там, где у других начинаются кисти.

А потом инквизитора замутило. Цепи...они не оканчивались кандалами. Нет. Тогда они бы легко соскользнули с обрубков. Каждая цепь заканчивалась крючком, похожим на рыболовный, только гораздо толще. И эти крючки протыкали насквозь руки и ноги молодого некроманта. Блестящие на свету головки крючьев были покрыты засохшей кровью, а раны, из которых они торчали были покрыты свернувшейся кровью и грязью. Перебарывая страх и тошноту, молодой инквизитор поднёс стакан к потрескавшемся и окровавленным губам мага. Марр жадными глотками стал пить воду, морщась от боли. Когда стакан опустел, парень тяжело вздохнул и посмотрел прямо в побелевшее лицо инквизитора:
- Как тебя зовут, палач? - спросил маг, и инквизитору стало не по себе. Палач. Ему говорили, что он будет казнить злодеев и всякую нечисть. И злобных некромантов. Но почему никто не сказал, что злобный некромант выглядит как студент, избитый и несчастный. Палач... это слово вонзилось в душу юноши, как крючья в руки мага. Он еле прошептал:
- Сквизз...
- Зачем ты пришёл, Сквизз? Мне сказали, что пытки закончились. Я во всём признался. Чего ещё вам от меня надо? - он не срывался на крик. Он не оскорблял и не проклинал. Он говорил ровным, тихим голосом. Таким констатируют факт. И он его констатировал
- Я...- Сквизз не знал, с чего начать. Пленник был не запуган, не сломлен. Взгляд был не жалок, испуган или полон отчаянья. Взгляд...как можно что-то понять по блеску кинжала? Холодный металл. обжигающе холодный. Обжигает он не тело, а душу... Он хотел было соврать магу, но вновь наткнулся на его тяжёлый взгляд, и ложь сама собой умерла в его душе. С частью этой самой души. Тогда юный инквизитор понял, что не может лгать. И сам не понял, как начал говорить - я должен...это задание такое...мммм...я должен занести все ваши преступления в хронику...вот...эммм...весь процесс...я, как бы, летописец...ваш...твой...эммм...
- Да, я понял - маг перевёл взгляд на него. Несколько минут он молча смотрел на инквизитора, а тот боялся его потревожить. А потом маг ответил - я поговорю с тобой, Сквизз. Не считай это исповедью. Я никогда не поклонялся богам и не собираюсь этого делать перед смертью. Просто я много недель не видел никого живого... - тут он на секунду задумался, видимо со своей профессии, а потом продолжил - вернее, никого, с кем могу поговорить... да и ты мне не кажешься до мозга костей фанатиком. С торбой можно поговорить....только у меня будет одна просьба...
- Ка...какая?
- Меня уже две недели не кормили...

Воспоминания: Бегство
Лес всё не кончался и не кончался. Хрустели сухие ветки под ногами...как кости, переломленные чудовищем. Чудовищем, которым я стал. Такие мысли кружились в моей голове, Сквизз. Я был в не себя от страха, гнева и боли. Боли...нет, не рана меня беспокоила. Я боялся. Я боялся тёмного, страшного леса. Я боялся одиночества. Я боялся, что они начнут меня преследовать. Но больше всего я боялся себя. Мне было невыносимо страшно, больно и одиноко. Они на моих глазах убили моего лучшего друга. Они выгнали меня. Выгнали из такого уютного мира, в котором я жил. Выкинули в огромный, полный угроз мир. Оны выкинули меня в тринадцать лет!  Я убегал всё дальше и дальше в лес. Дальше от деревни, где родился, дальше от людей, с которыми я жил бок о бок  много лет, дальше от самого себя. Это было бегство без смысла, бегство не ради того, чтобы убежать, а ради самого бегства. Я бежал, не останавливаясь, как будто за мной демоны гонятся....по сути так и было. Только демоны души гнались за мной .Я не мог убежать от них. Никто не может убежать от них.  Я падал, запинаясь за коряги и спотыкаясь о норы каких-то животных, я падал, в темноте налетая на дерево, пень или куст, я падал, потому что больше не было сил бежать. А потом, когда они окончательно оставили меня, я полз...полз вперёд. Извиваясь, как змей, я полз дальше и дальше. Когда я остановился, то подумал что, наконец-то умру. Я не хотел жизни и верил, что меня настигнет Истинная смерть. Потом я потерял сознание. Очнулся я от того, что замерзал. Холод спустился невыносимый, изо рта вырывался пар. А ещё я увидел фигуру, что мерно плыла над озерцом, на берегу которого я потерял сознание. Она плыла ко мне неотвратимо, окутанная призрачным сиянием. Призрачный ветер трепал призрачную же бороду, губы фигуры в пробитых доспехах шевелились, руки тянулись ко мне. И тишина....безмолвие окутало мир. Даже сухая ветка, на которую я случайно навалился всем своим телом, хрустнула как-то тихо и уныло, будто боясь нарушить обет тишины. А потом тишину прорезал крик. Крик, вознесшийся к самым далёким и тусклым звёздам, и рухнувший вниз, на берег застывшего, начавшего замерзать озерца. И крик этот был подобен молоту, рухнувшему на мою голову. Ибо я проснулся. И увидел то, что сдуло мою радость от пробуждения, как ветер сдувает осенний листья с дерева....

  Ночью, когда я полз в слепом ужасе, я не понимал, куда попал. Вокруг меня высились покосившиеся кресты, а сам я лежал на могиле. Такой неглубокой могиле... Маленькое кладбище на берегу озера насчитывало всего лишь двенадцать могил. Двенадцать неухоженных, старых, никому ненужных могил. Могил на берегу холодного, молчаливого озера. Такого же холодного, как насквозь промёрзшая земля этого места, как те, кто покоятся в земле. Как те, кто покоились там некогда...ибо могилы были разрыты. На дне не было костей. Вернее, я их не видел. А лезть и проверять мне не хотелось. А потом я ощутил на себе взгляд. Тяжёлый взгляд, что весил больше целого мира. Медленно, боясь увидеть смотрящего, и одновременно ещё больше боясь его не увидеть, я повернулся. На обрыве, возвышавшемся над этим унылым пляжем, стояли двенадцать сгорбленных фигур. Двенадцать полуразложившихся тел. Двенадцать давно уже мертвых, забытых и брошенных душ. Тела их...они ещё сохранились, ибо вечный, такой необъяснимый холод этого места сковал их, не дал природе забрать своё, обрек эту плоть на вечное полумёртвое существование...  Молча, в тишине, что нарушалась лишь похрустыванием промёрзших веток под их ногами. А потом один из них прыгнул. Кто говорил вам, юный инквизитор, что зомби неподвижны и вялы? Ерунда... Правда в этом случае ваши россказни были ближе к правде...холод сковал их тела. Так что они были не слишком быстры. Хотя и медленными их не назовёшь... а за ним вниз прыгнули и остальные. И побежали ко мне. Я ринулся прочь от них, но они окружали, загоняли меня... я перепрыгивал разрытые могилы, а они бежали за мной, заходили с боков. Куда мне было бежать? К озеру...и я побежал туда. Я бежал от них по льду...и только потом я понял, что он отливает ядовито-зелёным. А потом я поскользнулся и упал. Как же больно было...а еще стало страшно. Ибо лёд треснул и я ушёл под воду. Но всё же я не потерял сознания, мне повезло. Я вынырнул, хватая ртом ледяной воздух и цепляясь за края льда, вылез из воды...как же холодно было. А ещё болела рука...я разрезал её об острые края этой проруби. Радуюсь спасению из ледяной воды я  почти забыл о ещё большей опасности. О нежити.. они неуверенно, медленно шли ко мне. А потом один из них кинулся на меня быстрее своих со...сомогильников...не знаю, как я умудрился...инстинктивно глупым жестом я вскинул руку, закрываясь от приближающегося силуэта...и кровь, моя горячая, свежая кровь попала на него. Что тут началось...его собратья кинулись и слились в один клубок...безмолвно рвущий себя на куски клубок. Всё кончилось так же внезапно, как и началось....еле передвигая ноги я подошёл к месту битвы...они разорвали друг друга на клочья... тогда я осознал силу крови....силу горячей, свежей крови... и ещё тогда я спас себе жизнь уже во второй раз, используя нежить....я сложил из них костёр и кое-как запалил его. Знаешь, из их тел получился неплохой костёр...

П.С. Если надо будет - вылоуж еще.